Неточные совпадения
Искали, искали они князя и чуть-чуть
в трех соснах не заблудилися, да, спасибо,
случился тут пошехонец-слепород, который эти три сосны как свои пять пальцев знал. Он вывел их на торную
дорогу и привел прямо к князю на двор.
Собакевич отвечал, что Чичиков, по его мнению, человек хороший, а что крестьян он ему продал на выбор и народ во всех отношениях живой; но что он не ручается за то, что
случится вперед, что если они попримрут во время трудностей переселения
в дороге, то не его вина, и
в том властен Бог, а горячек и разных смертоносных болезней есть на свете немало, и бывают примеры, что вымирают-де целые деревни.
Она дрожала и бледнела.
Когда ж падучая звезда
По небу темному летела
И рассыпалася, — тогда
В смятенье Таня торопилась,
Пока звезда еще катилась,
Желанье сердца ей шепнуть.
Когда
случалось где-нибудь
Ей встретить черного монаха
Иль быстрый заяц меж полей
Перебегал
дорогу ей,
Не зная, что начать со страха,
Предчувствий горестных полна,
Ждала несчастья уж она.
И какие разные приключения
случались в этой
дороге! и как весело и скоро проходили зимние вечера!..
Это
случалось не часто, хотя Лисс лежал всего
в четырех верстах от Каперны, но
дорога к нему шла лесом, а
в лесу многое может напугать детей, помимо физической опасности, которую, правда, трудно встретить на таком близком расстоянии от города, но все-таки не мешает иметь
в виду.
Случалось ему уходить за город, выходить на большую
дорогу, даже раз он вышел
в какую-то рощу; но чем уединеннее было место, тем сильнее он сознавал как будто чье-то близкое и тревожное присутствие, не то чтобы страшное, а как-то уж очень досаждающее, так что поскорее возвращался
в город, смешивался с толпой, входил
в трактиры,
в распивочные, шел на Толкучий, на Сенную.
Наконец, если и постигнет такое несчастие — страсть, так это все равно, как
случается попасть на избитую, гористую, несносную
дорогу, по которой и лошади падают, и седок изнемогает, а уж родное село
в виду: не надо выпускать из глаз и скорей, скорей выбираться из опасного места…
Года полтора назад с ним вдруг
случился припадок; он куда-то поехал и
в дороге помешался, так что произошло нечто вроде скандала, о котором
в Петербурге поговорили.
— Развить? — сказал он, — нет, уж лучше не развивать, и к тому же страсть моя — говорить без развития. Право, так. И вот еще странность:
случись, что я начну развивать мысль,
в которую верую, и почти всегда так выходит, что
в конце изложения я сам перестаю веровать
в излагаемое; боюсь подвергнуться и теперь. До свидания,
дорогой князь: у вас я всегда непростительно разболтаюсь.
Кому не
случалось обедать на траве, за городом, или
в дороге?
Спросили, когда будут полномочные. «Из Едо… не получено… об этом». Ну пошел свое! Хагивари и Саброски начали делать нам знаки, показывая на бумагу, что вот какое чудо
случилось: только заговорили о ней, и она и пришла! Тут уже никто не выдержал, и они сами, и все мы стали смеяться. Бумага писана была от президента горочью Абе-Исен-о-ками-сама к обоим губернаторам о том, что едут полномочные, но кто именно, когда они едут, выехали ли,
в дороге ли — об этом ни слова.
Ведь все эти люда — и Масленников, и смотритель, и конвойный, — все они, если бы не были губернаторами, смотрителями, офицерами, двадцать раз подумали бы о том, можно ли отправлять людей
в такую жару и такой кучей, двадцать раз
дорогой остановились бы и, увидав, что человек слабеет, задыхается, вывели бы его из толпы, свели бы его
в тень, дали бы воды, дали бы отдохнуть и, когда
случилось несчастье, выказали бы сострадание.
Как раз
в это лето,
в июле месяце, во время вакаций,
случилось так, что маменька с сынком отправились погостить на недельку
в другой уезд, за семьдесят верст, к одной дальней родственнице, муж которой служил на станции железной
дороги (той самой, ближайшей от нашего города станции, с которой Иван Федорович Карамазов месяц спустя отправился
в Москву).
Впечатления же эти ему
дороги, и он наверно их копит, неприметно и даже не сознавая, — для чего и зачем, конечно, тоже не знает: может, вдруг, накопив впечатлений за многие годы, бросит все и уйдет
в Иерусалим, скитаться и спасаться, а может, и село родное вдруг спалит, а может быть,
случится и то, и другое вместе.
Утром на другой день я поднялся рано и тотчас же стал собираться
в дорогу. Я по опыту знал, что если удэгейцев не торопить, то они долго не соберутся. Та к и
случилось. Удэгейцы сперва чинили обувь, потом исправляли лодки, и выступить нам удалось только около полудня.
Он поднял ружье и стал целиться, но
в это время тигр перестал реветь и шагом пошел на увал
в кусты. Надо было воздержаться от выстрела, но Дерсу не сделал этого.
В тот момент, когда тигр был уже на вершине увала, Дерсу спустил курок. Тигр бросился
в заросли. После этого Дерсу продолжал свой путь. Дня через четыре ему
случилось возвращаться той же
дорогой. Проходя около увала, он увидел на дереве трех ворон, из которых одна чистила нос о ветку.
Китайцы
в рыбной фанзе сказали правду. Только к вечеру мы дошли до реки Санхобе. Тропа привела нас прямо к небольшому поселку.
В одной фанзе горел огонь. Сквозь тонкую бумагу
в окне я услышал голос Н.А. Пальчевского и увидел его профиль.
В такой поздний час он меня не ожидал. Г.И. Гранатман и А.И. Мерзляков находились
в соседней фанзе. Узнав о нашем приходе, они тотчас прибежали. Начались обоюдные расспросы. Я рассказывал им, что
случилось с нами
в дороге, а они мне говорили о том, как работали на Санхобе.
Он охотно рассказывал им то, что
случилось в тех местах, откуда он прибыл, и что он видел по
дороге.
—
В ту пору воз с сеном плохо навили, — говорил он, — и начал он по
дороге на сторону валиться. Мужик-то лошадь под уздцы вел, а я сбоку шел, плечом подпирал. Ну, и
случилось.
Заболотье славилось своими торгами, и каждую неделю по вторникам
в нем собирался базар. Зимой базары бывали очень людные, но летом очень часто
случалось, что съезжались лишь несколько телег.
В старину торговые пункты устанавливались как-то своеобразно, и я теперь даже не могу объяснить, почему, например, Заболотье, стоявшее
в стороне от большой
дороги и притом
в лощине, сделалось значительным торговым местечком.
Не
случилось ли чего, здоров ли, не сломался ли экипаж, лихие люди
в дороге не обидели ли?
В дороге ничего не
случилось слишком замечательного.
С изменением взгляда на ссылку вообще и на сахалинскую
в частности, изменится и возрастный состав населения; то же
случится, когда станут присылать
в колонию вдвое больше женщин или когда с проведением Сибирской железной
дороги начнется свободная иммиграция.
Так, когда вследствие высочайшего манифеста из тюрьмы выпускается на участки сразу около тысячи новых поселенцев, то процент бессемейных
в колонии повышается; когда же, как это
случилось вскоре после моего отъезда, сахалинским поселенцам разрешено было работать на Уссурийском участке Сибирской железной
дороги, то процент этот понизился.
Весьма охотно бегают они по
дорогам, особенно по тем, по которым возят
в гумна снопы, и подбирают насорившиеся зерна; впрочем, мне
случалось очень часто находить их на таких степных
дорогах, по, которым никогда снопов не возили.
В молодости
случалось мне много езжать по степным
дорогам Оренбургской и Симбирской губерний, и целые стаи степных куликов, налетавших со всех сторон, бывало преследовали меня десятки верст, сменяясь вновь прилетающими, свежими кроншнепами, по мере удаления моего от гнезд одних и приближения к другим.
Вот мое предположение: клинтухи начинают лететь с севера на юг ранее, чем мы думаем, даже
в феврале; но летят по ночам и высоко, как многие породы дичи, почему никто о том не знает;
в больших стаях, вероятно, всегда есть усталые и слабые, которые отстают от станиц
в продолжение
дороги, где
случится, и как некуда более деваться, то поселяются до настоящей весны на гумнах: их-то так рано встречают охотники.
Если
случится ехать лесистой
дорогою, через зеленые перелески и душистые поляны, только что выедешь на них, как является
в вышине копчик, о котором я сейчас упомянул.
— Но позвольте, как же это? — спросила вдруг Настасья Филипповна. — Пять или шесть дней назад я читала
в «Indеpendance» — а я постоянно читаю «Indеpendance», — точно такую же историю! Но решительно точно такую же! Это
случилось на одной из прирейнских железных
дорог,
в вагоне, с одним французом и англичанкой: точно так же была вырвана сигара, точно так же была выкинута за окно болонка, наконец, точно так же и кончилось, как у вас. Даже платье светло-голубое!
—
В дороге что-нибудь могло
случиться скорее, — проговорил сквозь зубы Гловацкий.
— Это так; это могло
случиться: лошади и экипаж сделали большую
дорогу, а у Никиты Пустосвята ветер
в башке ходит, — не осмотрел, наверное.
Выслушав ее, он сказал: «Не знаю, соколик мой (так он звал меня всегда), все ли правда тут написано; а вот здесь
в деревне, прошлой зимою, доподлинно
случилось, что мужик Арефий Никитин поехал за дровами
в лес,
в общий колок, всего версты четыре, да и запоздал; поднялся буран, лошаденка была плохая, да и сам он был плох; показалось ему, что он не по той
дороге едет, он и пошел отыскивать
дорогу, снег был глубокий, он выбился из сил, завяз
в долочке — так его снегом там и занесло.
У Павла, как всегда это с ним
случалось во всех его увлечениях, мгновенно вспыхнувшая
в нем любовь к Фатеевой изгладила все другие чувствования; он безучастно стал смотреть на горесть отца от предстоящей с ним разлуки… У него одна только была мысль, чтобы как-нибудь поскорее прошли эти несносные два-три дня — и скорее ехать
в Перцово (усадьбу Фатеевой). Он по нескольку раз
в день призывал к себе кучера Петра и расспрашивал его, знает ли он
дорогу в эту усадьбу.
Чего доброго, не надоумил ли его господь и не ходил ли он
в самом деле к Наташе, да одумался
дорогой, или что-нибудь не удалось, сорвалось
в его намерении, — как и должно было
случиться, — и вот он воротился домой, рассерженный и уничтоженный, стыдясь своих недавних желаний и чувств, ища, на ком сорвать сердце за свою же слабость,и выбирая именно тех, кого наиболее подозревал
в таких же желаниях и чувствах.
Старушка перекрестила меня несколько раз на
дорогу, послала особое благословение Наташе и чуть не заплакала, когда я решительно отказался прийти
в тот же день еще раз, вечером, если с Наташей не
случилось чего особенного.
Да, бог мне помог!
В полчаса моего отсутствия
случилось у Наташи такое происшествие, которое бы могло совсем убить ее, если б мы с доктором не подоспели вовремя. Не прошло и четверти часа после моего отъезда, как вошел князь. Он только что проводил своих и явился к Наташе прямо с железной
дороги. Этот визит, вероятно, уже давно был решен и обдуман им. Наташа сама рассказывала мне потом, что
в первое мгновение она даже и не удивилась князю. «Мой ум помешался», — говорила она.
Не знаю, как это
случилось, но через неделю я был уже
в дороге, а еще через два дня —
в том самом Чемезове, с которым я уже столько раз знакомил читателя.
С такими мыслями он часто бродил теперь по городу
в теплые ночи конца мая. Незаметно для самого себя он избирал все одну и ту же
дорогу — от еврейского кладбища до плотины и затем к железнодорожной насыпи. Иногда
случалось, что, увлеченный этой новой для него страстной головной работой, он не замечал пройденного пути, и вдруг, приходя
в себя и точно просыпаясь, он с удивлением видел, что находится на другом конце города.
Дело
в том, что
в этот самый день
случилось Дмитрию Борисычу быть именинником, и он вознамерился сотворить для
дорогого гостя бал на славу.
— Ах, chere madame! [
дорогая мадам! (франц.)] — объяснила она, — что же
в этой теме дурного — решительно не понимаю! Ну, прыгал ваш ангелочек по лестнице… ну, оступился… попортил ножку… разумеется, не сломал — о, сохрани бог! — а только попортил… После этого должен был несколько дней пролежать
в постели, манкировать уроки… согласитесь, разве все это не может
случиться?
Но я рассчитывал без хозяина.
Дорогой именно как раз
случилось приключение, еще более потрясшее и окончательно направившее Степана Трофимовича… так что я, признаюсь, даже и не ожидал от нашего друга такой прыти, какую он вдруг
в это утро выказал. Бедный друг, добрый друг!
— Chère dame, [
Дорогая (фр.).] — наклонился он к Юлии Михайловне, — право бы уехать. Мы их только стесняем, а без нас они отлично повеселятся. Вы всё исполнили, открыли им бал, ну и оставьте их
в покое… Да и Андрей Антонович не совсем, кажется, чувствует себя у-до-вле-тво-рительно… Чтобы не
случилось беды?
Как бы то ни было, но я решительно уклонился от осмотра бежецких достопримечательностей и убедил Глумова прямо отправиться на станцию железной
дороги, с тем чтобы с первым же поездом уехать
в Петербург. Однако ж и на этот раз
случилось обстоятельство, которое удержало нас
в прежней фантастической обстановке.
Хмурыми осенними днями, когда не только не видишь, но и не чувствуешь солнца, забываешь о нем, — осенними днями не однажды
случалось плутать
в лесу. Собьешься с
дороги, потеряешь ее тропы, наконец, устав искать их, стиснешь зубы и пойдешь прямо чащей, по гнилому валежнику, по зыбким кочкам болота —
в конце концов всегда выйдешь на
дорогу!
Впоследствии Матвею
случалось ездить тою же
дорогой, но впоследствии все
в Америке казалось ему уже другим, чем
в эти печальные дни, когда поезд мчал его от Нью-Йорка, а куда — неизвестно.
Я кончал эту двухлетнюю работу, когда 9-го сентября мне
случилось ехать по железной
дороге в местность голодавших
в прошлом году и еще сильнее голодающих
в нынешнем году крестьян Тульской и Рязанской губерний. На одной из железнодорожных станций поезд,
в котором я ехал, съехался с экстренным поездом, везшим под предводительством губернатора войска с ружьями, боевыми патронами и розгами для истязания и убийства этих самых голодающих крестьян.
Случилось так, что первый рыжий парень, встреченный Ершовою, был один из слесарят, злобившихся на Передонова за раскрытие ночной проказы. Он с удовольствием взялся за пятак исполнить поручение и по
дороге от себя усердно наплевал
в шляпу.
В квартире у Передонова, встретив
в темных сенцах самое Варвару, он сунул ей шляпу и убежал так проворно, что Варвара не успела его разглядеть.
Вдруг
случилось нечто, опрокинувшее его: вечером,
в кухне, Маркуша сказывал Борису о таинственной птице шур, живущей на перекрёстках лесных
дорог; пришла постоялка, вслушалась
в рассказ и неожиданно проговорила...
— Пойдем! — сказал он, задыхаясь, и, крепко схватив меня за руку, потащил за собою. Но всю
дорогу до флигеля он не сказал ни слова, не давал и мне говорить. Я ожидал чего-нибудь сверхъестественного и почти не обманулся. Когда мы вошли
в комнату, с ним сделалось дурно; он был бледен, как мертвый. Я немедленно спрыснул его водою. «Вероятно,
случилось что-нибудь очень ужасное, — думал я, — когда с таким человеком делается обморок».
— Нет, мой
дорогой, ничего я не боюсь, если понадобится. Только зачем же людей
в грех вводить? Ты, может быть, не знаешь… Ведь я там…
в Переброде… погрозилась со зла да со стыда… А теперь чуть что
случится, сейчас на нас скажут: скот ли начнет падать, или хата у кого загорится, — все мы будем виноваты. Бабушка, — обратилась она к Мануйлихе, возвышая голос, — правду ведь я говорю?